Проскомидия

Итак, после возгласа Благословен Бог наш..., когда в храме читаются часы, священник готовит вещество для Божественной Литургии. (Мы обычно приходим в храм позже, то есть реально на проскомидии не присутствуем. Это проблема не лично наша, так в современной практике сложилось. Поэтому записки лучше подавать до начала Литургии, во время часов. Конечно, священник будет вынимать частицы до херувимской, но само действие совершается во время чтения Часов). 
Священник делает поклоны и целует священные сосуды, читая тропарь Великой Пятницы, который звучит только на службах Страстной седмицы. Тем самым начало проскомидии является как бы вхождением в искупительную жертву Христову, страдания Господа нашего Иисуса Христа. 
Священник приступает к принесению жертвы, ибо в Евхаристии самое главное слово – это жертва, жертвоприношение. Вспомним самое драматическое жертвоприношение Ветхого завета, – Авраам на горе Мариа приносит в жертву единственного сына, дитя обетования. На Исааке замыкались все ветхозаветные пророчества, от него должен был произойти новый народ, народ избранный, народ Божий. И жертвоприношение Авраама совершилось, но оно состояло не в том, что он убил своего сына для Бога, а в том, что он своего единородного – не пощадил. Это прообраз евхаристического жертвоприношения. О такой же жертве мы слышим в евангельском чтении перед Вознесением: И так возлюбил Бог мир, что Сына Единородного отдал за Него, чтобы мир был спасен. (Инн). 
Искупительная жертва Иисуса Христа и Евхаристия, которая совершается в храме, очень связаны между собой. Это одна и та же жертва. Мы привыкли Евхаристию и причастие воспринимать именно как воспоминание Тайной вечери, которая как бы не связана с дальнейшим ее продолжением, но Тайная вечеря – это начало Голгофского жертвоприношения, начало пути в Гефсиманию, а потом на Голгофу. Они не могут быть отделены друг от друга. Тайная вечеря с преломлением хлебов – это наша Литургия, которую мы не переживаем, как театральное представление, а проживаем. Это вхождение в вечность, в реальное явление, и мы совершенно реально являемся участниками, а не свидетелями этого события. 
Но Проскомидия это воспоминание не только искупительной жертвы Спасителя, но и Его воплощения и рождества, потому что он Воплотился и родился не для того, чтобы жить, а чтобы умереть за наши грехи. И поэтому все слова и действия проскомидии имеют двоякий смысл, изображая с одной стороны Рождество Христово, а с другой стороны – Его страдания и смерть. 
На дискосе изображена икона Рождества Христова. Этот праздник обычно представляется очень веселым, радостным, почти детским, но на самом деле он по своей сути глубоко трагичен. Все то, что мы встречам в Рождестве, мы встретим во время Страстной седмицы. Вифлеемская пещера и гроб Господень – это в общем-то одно и то же. Пелены, которыми Младенец повивается в яслях Марией, это та плащаница, которой Он будет повит Иосифом и Никодимом, и миро, которое приносят Ему волхвы, будет использовано для помазания Его после снятия с креста. Таким образом, Дискос изображает одновременно и вифлеемскую пещеру, и гроб Господень. 
Когда мы совершаем проскомидию, мы осознаем Рождество и Воплощение Христа как связанные с Его крестной смертью. Поэтому на проскомидии вместе с воплощением происходит как бы и распятие Христово. Проскомидия – это жертвоприношение и мы его участники. А священник, просто страшно это говорить, является тем, кто приносит жертву.
Священник берет главную агничную просфору, копием вырезает из нее квадратную часть печати (эта часть и называется Агнец), и поставляет ее на дискос. Агнец свидетельствует о воплощении Господа нашего Иисуса Христа, о том, что Сын Божий стал Сыном человеческим. 
Агнец значит – ягненок. При употреблении в богослужении, словом агнец обозначается жертва. В течение всей ветхозаветной истории ягненок был всегда самой главной и самой чистой жертвой за грехи людей. Для еврейского народа принесение в жертву ягненочка как бы давало знание того, что вот ты согрешил, совершил зло в этом мире, а страдает за тебя этот невинный, совершенно чистый и непорочный ягненок, который по характеру своему является символом чистоты и кротости, беззлобия и беззащитности. Священное Писание под именем Агнца понимает пришествие в мир Спасителя. И поэтому, когда Иоанн Креститель на Иордане видит воплотившегося Сына Божия, он показывает на Него и говорит, – Вот Агнец Божий, который берет на себя грехи мира. Поэтому эта просфора и называется Агнцем, предназначенным для жертвоприношения. 
Затем со словами, которые посвящены Христу (Читается пророчество Исаии из 53 главы) священник, взяв в руку копие, надрезает один край просфоры со словами Яко овча на заколение… Як агнец непорочный.. тако не отверзает уст своих Во смирение… кто исповесться тебе. Эти пророчества посвящены Христу, Его ведению на Голгофскую жертву. 
И отрезает нижнюю часть просфоры, со словами Яко вземлется от земли. 
Священник крестообразно надрезает просфору со словами: Жрется Агнец Божий, вземляй на Себя грехи всего мира, за мирский живот и спасение. Завершая эту часть священнодействия, священник копием пронзает просфору с правой стороны, в том месте, где на печати написано имя Иисус, со словами: Един от воинов ребра Его копием прободе. И выливает в чашу вино, смешанное с водой: И абие изыде кровь и вода и видено есть свидетельство и истина есть свидетельство Его. 
Иисус, земное имя Христа, пронзается копием. На кресте страдал человек, Бог страдать не может. Страдания на кресте претерпел Богочеловек Иисус Христос своей человеческой природой. Именно поэтому Иисус, земное имя креста, символизирующее Его человеческую природу, пронзается копием. 
Агнец устанавливается в центр дискоса. Таким образом готовится само вещество для Божественной Литургии. 

                                                                                         * * *
После того, как Агнец приготовлен для дальнейшего священнодействия, священник вынимает частичку из второй просфоры, предназначенной для воспоминания о Божией Матери, и кладет на дискос справа от Агнца. 
Третья просфора называется девятичинной и предназначена для воспоминания всех святых. Из нее последовательно вынимается девять частичек в память служения святых: в память Иоанна Крестителя, пророков, святых Апостолов, святителей, мучеников, преподобных, исцелителей и бессеребренников, праведных Иоакима и Анны, а также в память святых, в часть которых освящен храм, память которых совершается в этот день, а также поминает им лично чтимых святых, просветителей нашей земли - Мефодия и Кирилла, князя Владимира и великой княгини Ольги. Последняя частичка вынимается в память того святого, кто написал Литургию, - Василия Великого или Иоанна Златоустого. 
Поминовение святых во время проскомидии имеет очень большое значение, – мы ко всем святым обращаемся, и все святые становятся рядом с нами. 
Эта часть проскомидии напоминает собой деисусный чин иконостаса. Впереди Спаситель, с одной стороны Матерь Божия, с другой стороны – все святые в своем общении и близости со Христом в молитве за Церковь, которые молят Его, как Судию Милосердного о помиловании всех предстоящих в храме. Они как бы сопричислились к воинству небесному и составили Церковь Небесную. 
Церковь на земле называется – воинствующая, потому что живет в состоянии постоянной духовной борьбы. Мы все – воины Христовы, которые пошли на эту битву – за правду, за любовь, за то, чтобы отстоять в себе образ и подобие Божие. А Церковь на небе – ни с кем не воюет, это Церковь – торжествующая, Церковь – победившая. И мы видим на проскомидии, как вокруг Христа собралась Церковь торжествующая, Церковь победитель – НИКА: Матерь Божия справа, как самая ближняя из этой Церкви небесной, а все святые с левой стороны, как могучее воинство рядом с Христом. 
А потом мы начинает молиться о Церкви земной. Священник берет четвертую просфору, заздравную, вынимает из нее частичку в память нашего святейшего Патриарха и о патриархах, которые предстательствует перед Богом в Церкви, как военноначальники, которые первыми идут в бой и несут на себе тяжкий крест ответственности за Церковь. Потом вынимает частички за епископов и всех православных христиан и молится за наше отечество. 
А потом берет просфорку за упокоение и, вынимая частичку, молится за тех, кто создал храм, о всех прежде почивших православных патриархах и почивших из прихода святого храма сего. 

                                                                                              * * *
И, наконец, священник читает молитвы за наши приношения, то есть записки, которые мы подаем за ящик. Мы часто не понимаем, зачем записочки приносим, а это поминовение на проскомидии является одной из самых великих молитв Церкви. На самом деле наши записочка – это молитва Церкви, это принесение всех ко Христу с молитвой о спасении, исцелении, обращении. Когда мы молимся, Церковь наполняется больными, как у купели силоамской. Нет другой такой сильной молитвы у Церкви кроме молитвы Литургии, которая могла бы вот так реализовать, объять собой все наши прошения. 
И в этой проскомидии участвует своим священнодействием, – я хочу это подчеркнуть: священнодействием, – каждый человек. Наше приношение состоит не просто в том, что мы подали записочку и денежку заплатили. Как священник священнодействует во время проскомидии, так и мы в этот момент принимаем участие в проскомидийном священнодействии как приносящие эти имена и нашу молитву за них. 
За каждое имя из просфорочки вынимают частичку, и вот рядом со Христом, с Агнцем Божиим, взявшим на себя грехи мира, с Матерью Божией, со всей небесной Церковью, вырастает большая гора, можно сказать – толпа, частичек, которых часто так много, что они собой все вокруг Спасителя своего покрывают: и Матерь Божию и все другие частички. Вся Церковь поместилась в этот момент на Дискосе, и он уже символизирует собой вселенную, весь мир Богом сотворенный, в котором центр – это Христос, рядом Церковь торжествующая – это Матерь Божия и святые, а рядом огромная толпой частичек – живые и мертвые, хорошие и плохие, праведные и грешные, здоровые и больные, скорбящие, заблудшие и отпавшие, те даже, кто по жизни далеко ушел от Христа, предал Его, забыл о Нем, но все, за которых молится Церковь, все, которые Богу не безразличны. На этом блюде гораздо больше грешников, чем святых, ведь мы молимся о тех, кто больше всего нуждается в спасении, которые часто, как блудные дети, на стороне далече пребывают, а мы их в Церковь приносим, которые сами, может быть, ко Христу придти не могут, но которых мы приносим, как те четверо принесли расслабленного и положили его пред ноги Спасителя. 
Они очень близко ко Христу находятся. Они все – в едином пространстве вселенной, в одной Церкови, в которой небесная неотделима от земной, – поэтому говорится, что она Единая. Это Церковь, в которой святые молятся за грешных, и все они – рядом со Христом, они все вместе потом будут омыты Кровью Христовой, Голгофской жертвой. Вот это – Церковь, удивительный и великий образ нашего соединения со Христом. 

* * *
Проскомидия заканчивается как бы ожиданием. Господь лежит во гробе. Священник кадит храм. Как волхвы принесли золото, ладан и смирну, так приносится кадило к этому приношению. Священник кадит звездицу и кладет сверху на дискос, покрывая его крестом, как орудием нашего спасения. Затем он последовательно кадит три покровца и покрывает ими проскомидию, как покрыт пеленами Младенец Христос, или как Спаситель покрыт плащаницей. 
Проскомидия теперь являет собой великое таинство седьмого дня, когда Господь почил от дел Своих, ту субботу благословенную, после которого мы – в предчувствии воскресения Христова, спасения и открытия жизни будущего века.
По прошествии субботы мы встречаем воскресшего Христа. Это зафиксировано в праздновании Пасхи. Собственно, пасхальная служба есть некое внешнее осуществление нашего литургического торжества. И переход от проскомидии к Литургии – это как прошествие субботы, седьмого дня, конец миробытия, в котором мы сейчас пребываем. 

Во время каждения алтаря, священник читает пасхальный тропарь. Это очень важный момент для осознания пасхального смысла Литургии как таинства восьмого дня. Он подчеркивает, что проскомидия и начало Литургии как бы соответствуют концу нашей жизни на земле и вхождению в Царствие Небесное. 
И поэтому после того, как священник покадил проскомидию, он подходит к Царским вратам и открывает завесу Царских врат, как знак пришествия и спасения. 

                                                                                             * * *
Литургия начинается с того, что священник и дьякон молятся и совершают поклоны перед престолом. Священник читает молитву Царю Небесный..., а затем ангельское славословие Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение, потому что служение, которое ему предстоит совершить, это служение ангельское, и человеку передается, как бы перепоручается ангельская функция. В Литургии участвует вся Церковь, особенным образом являя в этом свое единство. И понимая свою человеческую немощь, священник произносит: Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою. 
В ходе совершения этих молитв дьякон подходит к священнику и, беря благословение, говорит такие слова: Время сотворити Господеви, владыко благослови. 
По-русски это означает – сейчас наступает время работать Господу. Все, что можно сделать по человеческим силам, для Литургии сделано. Человеческие дары принесены, приготовлены, вино и хлеб стоят на жертвеннике. И теперь настало время, когда будет трудиться Господь, когда Он вступает в Свои права и будет совершать священнодействие. 
Но это выражение говорит также и о том, что наступило время Господне. С началом Литургии мы входим во время Господне, в котором нет прошедшего, нет будущего, но только одно настоящее. Как Господь на Тайной Вечери еще до того, как Его кровь была пролита на Голгофе, уже дает ее ученикам, так и мы, когда участвуем в Евхаристии, входим в ту самую сионскую горницу на единственную Тайную Вечерю. Наступает Время Господне, которое превозмогает время...
Заканчиваются молитвы, священник стоит перед престолом, на нем лежит сложенный антиминс. Он поднимает над антиминсом Евангелие и молится про себя, уже своими словами, о своем недостоинстве и просит помощи Божией. 
В это время дьякон у Царских врат возглашает: Благослови, владыко. И священник отвечает: Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь. 
В следующий раз мы поймем, почему именно такой возглас звучит на Литургии, потому что будем говорить о Евхаристии, как Таинстве Царства.