Неделя 18-я по Пятидесятнице, по Воздвижении. Глас 1-й.

АПОСТОЛЬСКОЕ  ПОСЛАНИЕ:  ГАЛ.,II, 16–20.

ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ: МК., VIII, 34 – IX,1.

Тропарь 1 гласа

Ка́мени запеча́тану от иуде́й/ и во́ином стрегу́щим Пречи́стое Те́ло Твое́,/ воскре́сл еси́ тридне́вный, Спа́се,/ да́руяй ми́рови жизнь./ Сего́ ра́ди Си́лы Небе́сныя вопия́ху Ти, Жизнода́вче:/ сла́ва Воскресе́нию Твоему́, Христе́,/ сла́ва Ца́рствию Твоему́,// сла́ва смотре́нию Твоему́, еди́не Человеколю́бче.

Кондак 1 гласа

Воскре́сл еси́ я́ко Бог из гро́ба во сла́ве,/ и мир совоскреси́л еси́;/ и естество́ челове́ческое я́ко Бо́га воспева́ет Тя, и смерть исчезе́;/ Ада́м же лику́ет, Влады́ко;/ Ева ны́не от уз избавля́ема ра́дуется, зову́щи:// Ты еси́, Иже всем подая́, Христе́, воскресе́ние.

_______________________________________________

«НАИВНЫЕ ВОПРОСЫ»

Может быть, вера — это дар, которого у меня нет?

Ты пришёл в Церковь и стал задавать вопросы — значит, твоего сознания и сердца коснулся Господь. Конечно, вера — это дар, и тебе он дан. Ты можешь попытаться объяснить это рационально: мол, ты просто встретился с замечательным человеком, прочитал какую-то прекрасную книжку… Поверь, многим встречаются замечательные люди, многие читают такие прекрасные книжки, что нам с тобой и не снились! Но вот у них нет этого дара веры. Не потому, что они лучше или хуже, — это не имеет отношения к делу. Просто Господь им этого не дал. Только помни, вера даётся человеку не для того, чтобы он вдруг решил все свои вопросы. Вера даётся человеку для того, чтобы он послужил этой вере. Как именно? Через служение ближнему во Христе. Это очень важное условие.

Во время Божественной Литургии в храме я ничего особенного не ощущаю. Это плохо?

Если ты ничего «особенного» не чувствуешь в храме во время Литургии — это очень хорошо. Наверное, ты на правильном пути. Единственное, что ты должен ощущать, — это присутствие Бога, Его любовь, заботу и внимание. Но всё это не выражается в каком-то «особенном» чувстве, повышенном сердцебиении или восторженных умозаключениях.

Если мы ощущаем что-то — не надо этим обольщаться. Подвижники этого всегда бегали: «Господи, если это от Тебя — я недостоин. А если от лукавого — избави меня, Господи! Я человек немощный!» Божественная Литургия должна принести в жизнь человека одно — мир. Мир и любовь в твоём сердце.

Должен ли я почувствовать облегчение после исповеди?

Видишь ли, именно недостойный человек, человек, который ощущает себя грешником, привлекает на себя милость Божию. Вот вспомни своих детей. Своих маленьких деток, которые садятся около окошка, кулачком щёчку подпирают и искренне, от всего сердца переживают: «Меня никто-никто не любит. Я такой плохой!» Да все мамы-папы, бабушки-дедушки тут же со слезами умиления на глазах бросятся утешать этого ребёнка. И бабушка сразу же предложит ему мороженое, а дедушка возразит — мол, нет, сначала мультики, а потом мороженое! А ребёнок сидит и удивляется: «Надо же! Я, вроде бы, ни к кому не приставал, просто сидел и констатировал факт!» А к этому ребёнку особое внимание. Так и в отношениях с Богом.

К чему следует стремиться?

В нас живёт несколько «Я»: «я», которого знаю я сам; «я», которого знают мои близкие, родственники и друзья, «я», которого знают совершенно незнакомые мне люди, с которыми я еду в метро. Наконец, тот «я», которого знают комары: вроде, замечательный, а под руку ему лучше не попадаться, убьёт, да ещё и словом нехорошим назовёт.

Чем ближе эти «я» стоят друг к другу, тем целостней человек. Церковь предлагает все эти «я» максимально приблизить друг к другу. Чтобы это были не разные люди, а один целый человек. Чтобы к своему начальнику мы в конечном итоге относились так же, как к своему ребёнку.

Святой человек — это тот, в котором живёт одно «Я». Потому-то и бежали многие святые отцы в пустыни, чтобы не распыляться на разные «я», не держать в голове, кем им следует быть в следующее мгновение — на работе, дома, в транспорте, с другими людьми. Церковь предлагает нам приблизиться к этому единому «Я».

Что делать, если мне не в чем каяться на исповеди?

Если ты приходишь на исповедь, и тебе не в чем покаяться — это, наверное, хорошо. Апостол Павел так и говорит: если совесть тебя не обличает — счастливый ты человек! Хотя, например, псалмопевец Давид верил, что невозможно прожить час и не нагрешить.

Конечно, вымучивать из себя какие-то грехи, придумывать ничего не надо. Я очень часто сталкиваюсь с тем, что подходит ко мне человек, и я чувствую, что он, бедный, мучается: надо что-то сказать, а что сказать — не знает! И тут я его останавливаю: «Если Вы не видите своих грехов — может быть, просто покаяться в том, что Вы их не видите? Просто честно признаться в этом…» Это было бы правильно.

Что делать, если список грехов к следующей исповеди не изменился? Какой смысл во всём этом, если ситуация со временем не улучшилась?

То, что ничего не поменялось на следующую исповедь — это уже неплохо. По крайней мере, список не стал длиннее, ситуация не усугубилась. Говоря об исповеди, очень важно различать «раскаяние» и «покаяние».

Покаяние, «метанойя» по-гречески, — это «изменение ума». То есть покаяться — значит изменить своё мышление, изменить свою жизнь. То, что мы приходим на исповедь — это уже констатация нашего раскаяния или даже покаяния.

А вот «раскаяние» — это то, что случилось у Иуды. Он раскаялся в том, что предал своего божественного Учителя, бросил те тридцать серебряников, что получил за предательство, пошёл и удавился. То есть раскаяние не приносит какого-то плода — это просто некий незавершённый этап, который может привести человека даже к самоубийству, к одному из самых страшных грехов. То есть груз может оказаться слишком тяжёлым. Раскаяние может случиться с тобой где угодно: на работе, в метро, во время обеда. Очень часто это случается во время сопереживания чьему-то творчеству — на концертах, на спектаклях, где вдруг до тебя доходит идея самого автора, который создавал своё произведение в похожем на твоё состоянии. И у тебя вдруг градом льются слёзы — но не о герое сюжета, а о себе самом! И это раскаяние чрезвычайно важно для человека. Но хорошо, когда за этим следует твёрдое намерение измениться, когда мы начинаем по-настоящему действовать. Это и есть метанойя.

Недостаточно прийти и сказать: «Батюшка, я курю. Вот курю — и всё тут, ничего с этим поделать не могу! Мне это необходимо, мне это важно, меня это успокаивает и лечит от стрессов!» И священник, конечно же, предложит тебе попробовать что-нибудь с этим сделать — курить, например, только после двенадцати дня, коль уж совсем не курить не получается. Но когда человек не просто складывает ручки и просит принимать его таким, какой он есть, а действительно пытается что-то изменить в своей жизни, это и есть попытка изменения своего ума. Это тем действеннее, когда ты всё отдаёшь на волю Божию, делаешь, что должно — и будь что будет!

Я иду на исповедь за прощением или за советом?

Исповедь — это не просто признание Богу в своих грехах при свидетелях. В православной традиции это ещё и «разбор полётов». Причём я как священник могу свидетельствовать: не всегда священник говорит в ответ то, что хотел бы сказать или собирался. Порой бывает так, что начинаешь говорить о том, о чём и не собирался вовсе. Скажешь, а потом тебе даже неудобно, что так вышло. Настолько неудобно, что ты даже напрягаешься, когда человек в следующий раз приходит… А он приходит и начинает тебя благодарить.

Я благодарен Богу за то, что священник чаще всего не от себя говорит с прихожанами, а является орудием в руках Божьих; тем прутиком, которым отец может «наказать» своего ребёнка, — а «наказание» в церковно-славянском значит «научение».

Как побороть смущение перед священником?

Да не борись с ним. Пусть оно у тебя остаётся. Пусть совесть тебя теребит, пусть тебе будет стыдно — и это будет прекрасно! Поверь, это никакой не мазохизм, это смущение будет тебя останавливать в дальнейшем при попытке совершения того же греха.

Как это ни печально, но очень часто от совершения греха нас останавливает именно то, что потом в этим грехе придётся исповедоваться перед своим духовником. Бывают, конечно, и хитрые христиане, приходят на исповедь в другой храм. Но ведь и батюшек замечательных немало, которые скажут: «Да, я вас понял, всё это прекрасно, вот с тем-то надо побороться, но эту исповедь вам непременно надо будет повторить вашему духовнику!» Когда так отвечаешь, то явственно слышишь, видишь и ощущаешь досадное: «Эх! Не прокатило!» Если вам неудобно говорить об этом своему духовнику — не совершайте этого!

А что случится, если я священнику не расскажу о каком-то своём грехе?

Утаивание греха — это, конечно, сугубый грех. Это ни в коем случае не уничтожает исповедь в других грехах — они прощаются, и нам даруется возможность начать всё с нового листа. Но если какой-то грех утаивается специально, из-за ложного страха, то он начинает сугубо прорастать у тебя в душе. Ты даже можешь его больше и не совершить ни разу, тебе может быть слишком стыдно, но он останется с тобой и будет расти в тебе. Тут важно понимать: Господь не хочет смерти грешника, и Он даст тебе все возможности сделать так, что ты всё равно этот грех из себя выдавишь. А способов может быть много: человек может выстрадать избавление, его может поразить какая-то болезнь, этот грех может быть обнародован и так далее.

Как — грубо, но весьма точно — говорят в народе, «грех по морде даст!» И тут ты можешь либо сам от него избавиться через исповедь, или от него пострадать. Выбор за нами, как говорится… Дело нашего спасения — и в наших руках тоже.

Протоиерей Игорь Фомин,

полный текст - https://foma.ru/chto-delat-esli-mne-ne-v-chem-kayatsya-na-ispovedi.html

____________________________ 

ЗАЧАТИЕ ИОАННА ПРЕДТЕЧИ

(23 сентября / 6 октября)

Святой пророк Малахия предсказывал, что раньше Мессии явится Его Предтеча, который укажет на Его пришествие. Поэтому иудеи, ожидавшие Мессию, ждали и явление Его Предтечи. В городе Иудином Нагорной страны Палестины жили праведные священникЗахария и жена его Елисавета, беспорочно соблюдавшие заповеди Господни. Однако супруги были несчастны: дожив до преклонных лет, они были бездетны и не переставали молиться Богу, чтобы Он даровал им дитя.

Однажды, когда святой Захария был очередным священником в храме Иерусалимском, он вошел во время богослужения в Святилище для каждения фимиамом. Войдя за завесу Святилища, он увидел Ангела Божия, стоявшего по правую сторону кадильного жертвенника. Святой Захария смутился и остановился в страхе, но Ангел сказал ему: «Не бойся, Захария, твоя молитва услышана, жена твоя, Елисавета, родит тебе сына, и наречешь ему имя Иоанн».

Но праведный Захария не поверил словам Небесного вестника, и тогда Ангел сказал ему: «Я – Гавриил, предстоящий пред Богом, и послан благовестить тебе это. И вот, ты будешь немым до дня рождения, потому что не поверил словам моим». Между тем народ ждал Захарию и удивлялся, что он так долго не выходит из Святилища. И когда он вышел, то должен был преподать народу благословение, но не смог произнести его, так как был поражен немотой. Когда Захария знаками объяснил, что не может говорить, то народ понял, что ему было видение.

Пророчество Архангела исполнилось, и праведная Елисавета разрешилась от уз неплодия, родив миру Предтечу и Крестителя Господня Иоанна.